"Пусть расцветают все цветы" Татьяна Текутьева, "Оренбургская неделя", 13.10.2016
Оренбургский областной театр музыкальной комедии открыл свой новый сезон 7 октября. А первую премьеру показал заранее, месяцем раньше, в начале не театрального, а учебного года.
Оренбургский театр музыкальной комедии отдал дань классике и классику — поставил «Аленький цветочек» С.Т. Аксакова. Эта сказка не единожды обретала сценическое воплощение в других оренбургских театрах. Несколько постановок числится в истории областного драматического; в Оренбургском театре кукол она шла и прежде да и сейчас в репертуаре. Музыкальный театр наконец-то наверстал упущенное и выпустил премьеру мюзикла «Аленький цветочек» аккурат 1 сентября, в День знаний, подразумевающий знание и литературной классики, тем более той, которую мы считаем своей, оренбургской.
Любопытно, что идея этого спектакля принадлежит вовсе не оренбуржцу, что было бы логичнее и патриотичнее, а жителю столичному — Киму Брейтбургу, но, наверное, его уже следует числить отчасти земляком, ведь он не первый год несет художественную ответственность за наш театр музыкальной комедии.
Приятно, хотя, пожалуй, это и закономерно, что Оренбург оказался первым городом в России, где появилась современная музыкальная версия «Аленького цветочка» (ну, простите, не нравится мне термин музыкально-театральный проект). Автором музыки стал Максим Дунаевский, который не нуждается ни в каких представлениях и который весьма дорожит своей композиторской репутацией, в чем убеждаешься при встрече с его новым симпатичным сочинением.
Постановочная команда из Нижнего Новгорода — режиссёр Дмитрий Крюков, он же написал либретто, балетмейстер Владимир Клапатюк, художник Екатерина Крюкова, — по своей молодости естественно презирающие всякую хрестоматийность, достаточно вольно обошлись с аксаковским сюжетом. Их можно понять, а можно (пусть имеют в виду, что у зрителей есть на это право) и не понять. В действие введены новые персонажи и новые линии взаимоотношений. Традиционно трепетная Аленушка в начале спектакля — отпетый сорванец, которому впору просить у батюшки в качестве подарка не аленький цветочек, краше коего нет на всем белом свете, а рогатку. (Что ж, зато впоследствии она вполне себе лирическая героиня: любовь и вправду действует преображающе.) Явилась во плоти упоминаемая Аксаковым злая волшебница, стала Ведьмой и получила иную мотивацию для своего колдовства, позволяющую развернуть отдельную сюжетную линию. (Кстати, из Ведьмы вышло весьма эффектное, во всех отношениях, действующее лицо.)
Все герои этого мюзикла оказались при характерах, что не так часто случается в музыкальных спектаклях. Это говорит о режиссёрско-актёрском единении. Если я обратила внимание на Купца (в этой роли выступал Сергей Гурьянов), который не раз становился центром событий и мизансцен, то симпатии моей восьмилетней внучки принадлежали Прохору (его играл Денис Дрючин): «он смешной».
В спектакле заметно не просто стремление. но и умение уравновесить три составляющие мюзикла — драматическую, вокальную и хореографическую. Это особенно удалось в сцене широкого застолья в честь возвращения в отчий дом любимой дочери. Некоторая чрезмерность сценического оформления, наверное, больше бы подошла жанру волшебной сказки. Хотя костюмы Ведьмы и Чудовища производят правильное впечатление: ужасной красоты, к тому же в их парности (у темных сил, представьте себе, свой стиль) есть смысл. И напоследок. (Не подумайте, что это в укор спектаклю.) У театра свои правила игры. Но многие зрители (имеются в виду зрители взрослые, разумеется), которые к тому же еще и читатели, услышав современную интерпретацию плача Аленушки, с которым она припадает к ногам бездыханного Чудовища: «Милый друг, единственный, прости за опоздание», вспомнят чудесное аксаковское, пронзительно душевное: «Ты встань, пробудись, мой сердечный друг…» и с сожалением ощутят некоторую скудость словесного проявления чувств. Выход здесь один: придя домой, открыть книжку и прочесть своему ребёнку старую замечательную сказку… Что вовсе не отменяет похода в театр.
